Первая.

Недавно на каком-то сайте нашел старшую дочку моей первой жены. И в этот раз всё же решился ей написать, раньше я только издали наблюдал за её жизнью, радовался её маленьким победам, некоторой известности её дочек-близняшек, одно расстраивало меня — она четыре раза выходила замуж. Но это в её стиле. Еще в младенчестве, увидев свадьбу, она бросала все свои игрушки и занятия и прямо из песочницы летела смотреть на невесту, а потом долго и всем подряд, захлебываясь от восторга, рассказывала какую красивую и нарядную невесту она видела. Этот пунктик, этот бзик и объясняли мне калейдоскоп мужей. Глядя мужскими глазами на её фотографии, выставленные на страничке, я часто задавался вопросом:»А сам, ты бы смог устоять против её чар!?» и недолго думая отвечал:» Конечно же нет!»,- уж очень красивой и интересной женщиной она стала, а зная её легкий характер, представлял в какую чаровницу она превратилась.

«Мать то жива»,- только эту фразу и смог я из себя выдавить. Я знал, что она давно уже не общается с ней, насмерть поругавшись. На удивление она ответила почти сразу и очень обстоятельно, сказала, что помнит меня, и рада общению со мной, написала свой и телефон матери, я помнил их и был рад, что они не изменились.

Через несколько дней я всё же решился позвонить ей, моей первой жене. Мы не общались больше десяти лет. Что же будет на этот раз!?

Несколько раз я набирал такой чужой и знакомый номер прежде, чем на другом конце подняли трубку и ответили. Голос стал глухим и вялым, чувствовалось, что она с трудом говорит. Почти каждое слово давалось ей с усилием, но те такие милые и звонкие нотки, все-таки иногда проскакивали в её голосе, а может быть я их дорисовал, вынул из глубин моей памяти.

«АНДРЭ»,- произнесла она с некоторым удивлением. Хм, я так и остался в её памяти «Андрэ». Только в этот раз она не сказала то волшебное слово, которое и заставило меня посмотреть на неё влюбленными глазами в ту самую нашу первую встречу.

«Муж умер, у меня инсульт и очень трудно говорить»,- поведала она старческим голосом. Я заволновался, предложил приехать, помочь ей, но она на отрез отказалась:»Со мной младшая, мне ничего не надо». Ох, женщины, так желают хоть в чьих то глазах остаться молодыми, красивыми, обворожительными. Я поспешил откланяться, чтобы не утомлять её, она еще нужна своей младшенькой и внучке.

«Да уж, жизнь подходит к финишу и скоро мы коснемся ленточки, такой неминуемой и нежеланной.»- подумал я, закончив разговор.»Сколько же я её не видел!? Получалось очень много, некоторые столько и не живут. Ведь это же почти два срока, отведенные мне тем детским врачом! А я так и не понял для чего и зачем Всевышний, или кто там есть, передумал удалять меня с этой земли.» И воспоминания нахлынули на меня. Но обо всем по порядку, step by step, как говорят англичане.

Представьте себе психиатрическую больницу на окраине Москвы, она и сейчас существует, недавно я проезжал мимо неё, стоит и функционирует. Я попадаю туда уже в четвертый раз за три года, в том 197.. маленьком году второй, незапланированный мною раз. Да-да Читатель, попытка или желание суицида карается в человеческом обществе заключением в столь страшные места, и ничего нет удивительного при моей, такой разбалансированной в своё время врачами, гормональной системе.

19 октября. Сижу в курилке после ужина, забиваем с мужиками козла в домино, читать не охота, а что еще делать в этом санаторном отделении, телевизора в таких больницах не положено. Приходит Наташка — медсестра, крупная, молодая блондинка, вечно улыбающаяся, сексуальная, как теперь говорят(вот-вот мяукнет, как мне тогда казалось) и окинув внимательным взглядом нашу компанию, указала на меня и еще на одного молодого человека, произнесла:»На выход». Мы недовольно поднялись со своих мест, взяв под руки она повела нас по больничному коридору. «Что-то тут не то»,- почувствовал я. Никогда медперсонал не применял такие «силовые» приемы.

«Куда ты нас тащишь, Наталья!»,- возмутился я.
«В женское отделение, там женщины решили устроить танцы, а кавалеров нет»,- последовал всё объясняющий ответ.

УУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУ!!! Я мельком наблюдал этих опустившихся мух, только от одного взгляда на них настроение портилось чуть ли не до самого вечера, а тут меня заставляют сидеть с ними, общаться и даже танцевать с ними!!! Нет уж увольте, я немного другого мнения о себе! Стошнит ведь прямо там, не выдержу! Я начал вяло вырываться, собираясь вернуться в компанию доминошников, но Наташка сурово сдвинула бровки, улыбка с её лица исчезла, и с маленькой угрозой она произнесла:»Что сказала!? Пойдем!» и уже мягко добавила:»Ничего страшного с тобой не случится».Ослушаться медперсонал в столь суровом заведении чревато довольно неприятными последствиями. Надо сказать, в то время очень многим я напоминал Лермонтова, такие же редкие усики, миловидная мордашка, и такая же язвительная речь, Вообщем противно-обаятельное создание.

«Вот, мальчики, осваивайтесь»,- с ехидцей сказала Наталья, отпуская нас в холле-столовой,-«Я пошла за другими». Мы с товарищем по несчастью встали в ближнем углу, как две стесняющиеся девицы, обсуждая, как бы незаметненько исчезнуть из этого унылого общества. Столы были сдвинуты и поставлены друг на друга, и на расставленных вдоль стеночки стульях сидели эти промокашки, назвать их женщинами язык не поворачивается. У проигрывателя стояла интересная блондинка, резко отличающаяся от собравшегося контингента, и рассматривала имеющиеся пластинки. «Хм, а поволочится и пофлиртовать с ней я бы не отказался»,- подумал я. Наконец она выбрала какую-то пластинку, поставила на диск и опустила иглу. Зазвучала очень приятная медленная музыка. Она подняла головку и увидела нас, немного поколебавшись, направилась в нашу сторону.

«Окажите даме любезность»,- протягивая руку ко мне, проговорила она красивым голосом.
«Я плохо танцую, можно сказать вовсе не умею»,-прококетничал я.
«Постарайтесь не обтоптать мне ноги»,- парировала она, я принял её руку и мы пошли в середину зала. По пути она что-то сказала, и когда мы остановились я воскликнул:»ООО, мадам!».
«СИР»,- и она склонилась в грациозном реверансе. Манией величия признаюсь я не страдал, но черт побери, приятно слышать из уст такой интересной женщины, что тебя называют и признают королем.