После такой неудачи я на несколько лет исчез из её жизни. Появилась Лоюлодска. Как появилась, так и исчезла. Проскачили семейная жизнь, свадьба с Первой, и бесконечная борьба за неё с Логиком.
После были скитания по знакомым и жизнь на съемных квартирах. И хотя мои родители и сестренки жили со мной в одном городе, и я был прописан в этой квартире, но находиться там я не мог. Эти постоянные скандалы, тягостная напряженность, были невыносимы. И я скитался, хотя официально и был обеспечен жильем.
Я был один, совсем один. АдЫн, яко перст. И некому было подстраховать, что-то посоветовать. Работа, работа, работа, и вечный страх — как бы не проспать на работу. Такие фокусы, которые проходили на прежнем месте работы, здесь были непозволительны, да и больничным часто не воспользуешься!
И от этой тоски и одиночества я стал театральным завсегдатаем. Несколько раз пытался попасть в Большой, приезжал заранее к этим знаменитым на весь мир восьми колоннам, но так ни разу не попал. Не везло перехватить лишний билетик от изменивших свои планы иностранных делегаций, а платить бешеные деньги спекулянтам не позволяли воспитание и зарплата, которой стало катастрофически не хватать на все искусы и удовольствия. Но доступны были Оперетта, и музыкальный Станиславского и Немировича-Данченко.
Я застал Шмыгу. Смотреть и слушать её — это полный восторг. Причем однажды получилось так: В один вечер «Летучая мышь», а на следующий «Пусть гитара играет» , где она играла молоденькую девочку. Потрясающе разноплановые роли, а она с блеском справлялась.
И конечно же балет в музыкальном. Опера как-то не пошла у меня, часто просто не слышал, не понимал что и о чем они поют, но Саркисян в «Кармен» запомнилась. Настоящая Кармен, с потрясающим темпераментом и непревзойденным очарованием!
А вот балет в этом театре я пересмотрел весь. Все составы и все спектакли. И конечно же, как и многие, млел от образов Пани Дроздовой, так я называл приму. Её звали в Большой, но она отказалась. Ответила так:
«Здесь я танцую Одетту-Одилию, а у вас я кого танцевать буду? В кордебалете? Или в трех лебедях?»
Откуда я всё это знаю? Просто первая любовь Боба трудилась там гримершей, и закончив свою работу в третьем акте она подсаживалась к нам, когда удавалось уговорить товарища пойти со мной, и выкладывала нам все внутритеатральные новости и сплетни. Так что мы знали не только парадную сторону этого театра, но всю поднаготную.
Все знают танец «маленьких лебедей», могут напеть мотив и рассказать рисунок этого танца, а вот про танец Трех лебедей расскажет не каждый.
Хлопали им долго, аплодисменты они срывали такие же, если не большие, потому что танцевали всегда безупречно.А вот смотреть на это зрелище было прискорбно. В центре всегда танцевала балерина, как бы это поточнее выразить, с рубенсовскими телесами, почти на голову выше своих партнерш. И было прискорбно и угнетающе-обидно наблюдать как её обширное тело колышется в такт танцу. И однажды я задал вопрос нашей сплетнице-гримерши:
«Слушай, а почему её выпускают на сцену? Неужели нет более стройной девочки?»
«Она спивается от всего этого, она беззаветно любит балет, пашет у станка, как прокаженная, но почему-то тело «поплыло» и ничего сделать нельзя, Но её держат в труппе и выпускают на сцену за эту самоотверженную преданность балету, иначе она совсем исчезнет»
Что стало с этой балериной в последствии, справилась она со своим телом, свыклась? Я не знаю, но хочется верить, что ей хватило силы воли не спиться окончательно!
А какая прекрасная сильная была в этом театре мужская группа!!! Под стать Большому! Во всяком случае не намного слабее тамошних! Чего стоят такие имена — Тедеев, Гордеев, и тот что танцевал Квазимодо, припамятовал его фамилию!
Несколько лет назад, наверное в последний раз, я посмотрел «Лебединое» в этом театре. Куда всё исчезло!? Кроме Чернобровкиной, и вспомнить некого. А мужская группа — это же пацаны из самодеятельного ансамбля! Смотреть смешно и тошно! В «Русском балете» Гордеева и то На голову лучше танцоры!
Вот таким ценителем, или как скажет сегодняшняя молодежь — фанатом, я стал к тому времени.
Заело одиночество, несмотря на непрерывный калейдоскоп женских лиц, мордашек и физиономий! Совсем один!
И как то решился позвонить Царице.
«Приезжай»,- весело, даже обрадованно, пригласила она в гости.
К тому времени, к Олимпиаде, тот старинный, деревянный особняк на Веснина
снесли. Вырвали прогнивший корень из тела Москвы, сравняли с землей.
И Царица назвала мне другой адрес, На Драгомиловской. Это и сейчас элитный район Москвы.
«Закончил институт»,- спросила меня Царица
«Неа! Бросил, в который раз! Я наверное «вечный студент», поступлю, проучусь курс, и надоедает, другие интересы появляются.»,- ответил я словно провинившийся двоечник.
«Стихи пишешь?»,- расспрашивала Царица.
«Тоже бросил, вдохновения и времени нет!»,- с унынием отчитывался я про свою жизнь.
«Дааааа! Совсем скурвился!»,- протянула и определила Царица.
«Тебе надо институт обязательно закончить, давай хоть институт Культуры на заочный!»,- предложила Царица.
«На заочном — это не учеба, так, проформа, видимость учебы»,- начал отказываться я.
«Мой отец его закончил, тоже заочно, и я сейчас там учусь!»,- уговаривала меня подруга. И через некоторое время мне пришли документы и задания первого курса. Это она так решила за меня. Помню повертев их немного в руках, сделав несколько заданий, бросил в ящик письменного стола и почти навсегда забыл про них, так ни разу не появился в стенах этого заведения.
«Антонина Васильевна где?»,- попытался перехватить инициативу в расспросах.
«Болеет опять, давление совсем замучило, постоянно очень высокое!»,- рассказывала Царица.
«Ей заслуженного дали?»,- поинтересовался я.
«Еще нет, но документы в который раз подали, теперь уж точно должны дать, мы почти бесплатно для «Березки» костюмы сделали, должны дать в этот раз, обещали в министерстве».
Добавить комментарий